Стражник говорит про дружбу, но то ли слабые перемены в эмоциях, то ли интуиция Регины говорят ей, что эти слова совсем не значат, что ей пора плести браслетик дружбы. Остается только вежливо улыбаться - дело привычки, знаете ли. Что ей, в первый раз мужчина затирает за поебаться по дружбе, мысленно совсем ее другом не воспринимая? Пока открыто не признает, честно, искренне, из его уст раздается только жужжание.
Он снова говорит про колумбайн, снова сравнивает второстепенных персонажей с непосредственной Региной. И дело даже не в эго настоящей Хэтчер, а в том, что стражник не понимал гигантской разницы между ними.
И это нормально. Регина знает, что это такое. Стражник уже решил, что прав, а спорить с ним сейчас особенно тяжело: что язык, что мозг, все размякло.
- Млдец, что не присунул, - Джина, снова по привычке, неприязненно скалится. - Только ты это почему не сделал? Г, глубокие моральные принципы? - Ей становится легче, когда она полностью перекладывает ответственность за произошедшее на мужчину. Просто, понимаете, не хочется думать о том, почему Регина дала тому фарсу зайти так далеко, и почему в итоге это задело ее меньше, чем просто голос пса. - В плане? Се, серьезно, стр... Чел... Если ты в моих действиях видишь, видишь целе... Эм... Целенаправленный подкат, дело в тебе, - очередь девушки стучать пальцем по лбу. Сиськи она, можно сказать, по дружбе сфотографировала. По доброте душевной. Все остальное - издержки пьяного поведения, которое Регина не успевала отслеживать и тормозить. Она же специально обычно избегала прямого контакта со стражником, хватая его за одежду, а как ему это все объяснить сейчас? В данный момент ей меньше всего в мире надо было, чтобы стражник делал что-то кроме того, чтобы ее разглядывал. Между педалями тормоза и газа разницы сейчас не видит, а если и найдет правильную, точно промажет по ней ногой.
Сравнения Регины с девушкой с ножом (наверняка очень милой, обаятельной и хорошенькой) Джине, конечно, по душе не приходятся. Она даже с полными ублюдками ничего стремного не делала, а... А. Ну, блин, и вот, тем более. Регина скрещивает руки на груди, нахмурившись. Он или целенаправленно пытается ее из себя вывести, или на слабо берет, ее это и в нормальном состоянии задело бы.
- Вот, вот, блин, и посмотрим, я, я нормально ебусь, типа, я, я ничего такого не делаю, - выводится и берется на слабо Регина.
Вопросы про Воспоминания ей невероятно нравятся, моментально возвращая настроение обратно в радостное русло. Дайте ей только собраться с мыслями, подобрать слова, на которых она не споткнется.
- Почти, но не совсем, - отличный ответ, ей стоило пойти учиться на преподавателя. Опыт Регины широк, но ограничен. У нее не было возможности провести интервью с владельцами искаженных воспоминаний; даже те, что отличались спокойным нравом, становились одержимы желанием прервать свое воспоминание и были мало заинтересованы в продолжительном контакте. Ей хотелось объяснить эти детали стражнику, дать пояснение пробелам в пояснениях, описать несколько конкретных случаев, но все, что удается сказать, это... - Ух. Типа, - Джина выглядит почти растерянной, не в силах сформулировать, наконец, ответ, который не просто звучал бы адекватно, но и смог удовлетворить мужчину. - Они, они вроде маленьких богов становятся, и они знают, что им все внутри, все принадлежит, - неуверенность в голосе кажется ей жалкой, и Регина сама на себя цыкает. - Они знают, хотя бы некоторые, что они, ну, как бы ненастоящие. Ну, что не являются частью че, человечества на луне, понимаешь? При желании они могут, как бы, еще даже сильнее свой фрагмент сломать, только, только на них это уже, ну, им это ничего не сделает. Есть, правда, странная штука, - палец Регины взмывает вверх. - Их силы, пока они еще внутри, их силы как бы ог, ог, ух, ограничиваются нами. Грубо говоря! Вот, например, будет чел, и я просто, ну, просто так говорю, управляет водой. Они могут всем, что в их мире есть, управлять, но, вот, он решил воду использовать, это, это неважно. Так вот, если ты зайдешь первый, то он толь, только, ну, лужу, например, сделать сможет. А если я, то, не знаю, озеро. Понимаешь?
Большущие глаза преисполнены надеждой, что да, понимаешь, как будто этого будет достаточно для расшифровки речи Регины. Господи, не мог он этот разговор отложить для трезвой Джины? Им обоим было бы настолько легче.
Алиса ей нравилась куда больше, чем смертельные игры со школьниками, на которых Регина уже поставила крест. Вот неймется же ему! Век припоминать теперь будет, да?
- Зачем вообще что-то новое. Все придумано до нас, - она раздраженно трясет головой и тут же жалеет об этом, лицом к лицу столкнувшись с завертевшимся вокруг миром. - Если бы я все же решила это делать, взяла бы что-то, ну, готовое. Куча всякого такого есть, - в любом случае, она все равно предпочла бы даже музыкальный стул устроить, нежели просить стражника что-то придумать. - Надоел уже, ч, честное слово, что попросил бы, то, то бы и дала. Спасибо, что, что не на коленях это пожалуйста требовалось.
Под конец Регина уже бормочет, потому что до нее дошло, и она теперь не знает, это правда дошло, или не желаемое за действительное сейчас выдает? Девушка сверлит глазами доску, потом стражника, пытается заставить свой дар читать не только эмоции, но и мысли, и, конечно, ничего с этого не получает. Ну и ладно, решает расслабиться Джина, все равно ее это не ждет уже!
После многочисленных переобуваний Регина находит что-то, чему стражник хотя бы не сопротивляется - слава богу. Только идея с истреблением второстепенных персонажей воспоминания никуда не девается; откладывается в очень долгий ящик и запирается на пять замков, но остается.
- Он мне не так уж и интересен, - огрызается Регина, слишком румяная и довольная, чтобы воображаемые клыки вообще на клыки были похожи. - Думаешь, дикпики нужны кому-то, кроме, кроме тех, кто их делает?
Регина не обрывает рассуждения стражника, потому что, ну, он же просто сказал то, что она думала. Просто решает промолчать, ехидно хихикая, типа, игнорирует, что он там балаболит. Зачем? Хороший вопрос, за ответом приходите на следующей неделе.
Вот то, что он потом говорит, это стоит обдумать. Выводы... Неутешительные. Вины Регины, как таковой, нет. Не каждый человек согласится просто провести столько времени в воспоминании, а уж тем более с Региной, которая больше не притворяется добродушной глупой лапочкой.
- Увы, правда твоя. Зато тебе-то как повезло, - то, что Джина осознает свой скверный характер, не означает, что она не считает себя самой охуенной девочкой в мире. - Я думала, что, может, так и было, только одно "но", гм... В моем штате зима пиздецки холодная, - Регина без проблем терпит холодный ветер на крыше не только благодаря всему выпитому винцу. - И я не смогла бы п, перепутать зиму, когда все закончилось, и лето. А одета я была в легкое летнее платье, - она помнит больше. Помнит душную жару, помнит, как опускает на глаза солнцезащитные очки, помнит даже, что хочет пойти в Старбакс через дорогу, потратиться на фраппучино. - Но спасибо за попытку, детектив, - Регина смеется. Секрета в ответ не требовала, стражник и так без конца о себе рассказывал, да и полученная информация не кажется ей равноценной по важности. Ладно, он же только о письке своей и думал, наверно, для него это важно. Попробовал бы не вести себя, как мудак, может, и потрахался бы. - Что же ты сразу не сказал, я бы, я бы тогда у деда не помешала тебе п, подрочить.
С побегать, наверно, хороший совет, но побегать же, и это в ее состоянии? Смерти Регина не боялась, боялась того, как выглядеть в итоге будет. В одну канистру не верит, сколько там, литров пять? Думай, Джина, думай, насколько большая школа, какого эффекта ты хочешь?
- Потушить все равно не успеют, - даже если воспоминание даст им дозвониться до пожарных, история закончится до того, как они приедут.
Регина с трудом распускает волосы обратно, подготавливаясь к своим дальнейшим действиям. Репетиции уже подходят к концу, как она и думала; учитывая неровность шагов, ей потребуется чуть больше времени, чтобы залить бензином все, что хотелось сжечь. В принципе, если физрук в отключке, стражнику это время тоже пригодится.
- Х, хиэль? Хиэль? Эм, - девушка отскакивает в сторону, заметив СИСТЕМУ, появившуюся за ее спиной, но сразу же прилипает к самой загадочной девушке в мире, чтобы то ли прижаться к ней, то ли прижать к себе и оглушительно звонко чмокнуть в щеку. - У меня есть только ты, Хиэль. И еще, еще мне нужна эта, ну, эм, расческа, - протягивая Регине запрошенный предмет, Хаэль едва заметно проводит по голове Джины ладонью, тут же исчезая, из-за чего Регина едва не падает. - Такая загадочная, - восторженно качает она головой.
Теперь, когда волосы можно было привести в порядок, и мысли сразу начали выстраиваться в ряд. Ну, такой, диагональный. Волнистый. И не то, чтобы ряд. Зато все мысли были рядом, вот, что важно!
- Короче! - Регина поворачивается к стражнику, приняв более-менее четкое решение. - Держи. Только крепко, блин, держи, - ну, да, все, что она пока решила, это что надо, чтобы он ей волосы подержал, чтобы она смогла вокруг основания хвоста локон намотать. Это тоже важно, вообще-то. Пуговицу, кстати, застегнуть стоит. Удовлетворенная, выковыривает из чужого кармана телефон и смотрит на время. - Без десяти четыре... Ладно. Так... двадцати минут тебе же хватит? Мне должно хватить. В четыре двадцать вы, выпихиваешь его на сцену, и я тогда же поджигаю. Ну, и вот. Буду у курилки ждать, на случай, если решишь стар, старшеклассницу зажать в уголке и не успеешь до школы добраться.
Она почти выпихивает стражника на лестницу; хочет поскорее остаться в гордом одиночестве, посчитать на пальцах канистры. Допустим, крыло с библиотекой и столовой трогать не будет, значит, туда и бензин не нужен, и выгонять оттуда людей. Регина, типа, не просто так себя в порядок приводила: ей еще заглядывать во все кабинеты и выгонять придурошных нердов на улицу.
Не до конца уверенная в том, что делает, Регина, заполучив одну канистру, бензином рисует на крыше огромный хуй. Воняет пиздец, а что поделаешь? Наверно, было бы круче, поливай она сейчас лестницу, зажав в зубах сигарету, но с сигаретой она себя представляет с трудом. Неправильная какая-то картинка, особенно хреново сочетается со школьной формой.
На третьем этаже, понятное дело, почти никого и не было - комнаты в основном занимались всякими оркестрами и прочей ебалой (максимальные нерды, лол), которые вдруг стали круче и полезнее на время праздника. Регина щедро обливает оборудование, не стоившее тех денег, которые вываливали на школу богатые родители.
Второй этаж - парочка лохов. Оставив канистру рядом с лестницей, блестевшей в лучах блеклого солнца, девушка вваливается в кабинеты и заявляет, что учителя требуют незамедлительное присутствие всех учеников на улице. Праздник же, ребята.
Регина встречается взглядом с Региной и пьяным широким жестом машет ей рукой; маленькая Регина спешит протиснуться мимо нее. Джина поливает бензином парту, за которой когда-то сидела, особенно обильно.
На первом этаже в основном толпятся парочки, решившее, что могут пошушукаться; Регина агрессивно выгоняет их на улицу, и подростки не хотят связываться с другим, очевидно нетрезвым подростком. Только сетуют, что им никто о пьянке не сообщил.
Обратно Регина поднимается особенно осторожно, полагаясь только на адреналин. Останавливается на втором этаже, проверяет сухой островок между лестницей на третий и лужей на втором. Вот ведь неловко будет, если она все-таки сгорит!
Хорошо хоть, что в кабинетах есть часы - хотя она даже не смотрит на них. Вместо этого высунулась в окно, выходившее на сцену, притворяется, что ее совсем не мутит от запаха бензина.
На физрука не засматривается. Только заметив его, Регина выбегает в коридор и начинает изводить спички. Первые три просто ломаются, четвертая тут же гаснет, но, как мы знаем, бог - не дурак, любит пятак, и чудо случается именно на пятой. Лестницу мгновенно охватывает пламя, Джина даже не предполагала, что все будет настолько быстро. Вонь становится еще сильнее, заставляет двигаться даже быстрее, чем первобытный страх неуправляемого пламени. Она бросается прочь, вот теперь действительно полагаясь лишь на адреналин; второму этажу никакие спички в итоге не нужны - перестаралась. Перелила. Выскакивает на улицу одновременно с тем, как огонь добирается до первого этажа; от дыма становится тяжело дышать, и Регина снова приходит в движение, на этот раз останавливаясь только у самой курилки.
Черт! Вот, блин, черт! Кашель такой сильный, будто легкие сейчас выблюет. Справившись с приступом, Регина вскидывает голову, чтобы оценить масштабы содеянного и понимает, что, на самом деле, огонь вышел не такой уж и буйный, как ей показалось, пока она была внутри. Ну, да, горит школа, но не так, будто они в аду оказались.
Школьники, которых она выгнала, наверно, уже догадались, что она к этому как-то причастна. Уж Регина-то точно. Хэтчер прикусывает губу и тут же начинает смеяться.
Ей радостно. Ей чертовски легко и хорошо на душе. Она не знала, что ей это нужно. Ее даже не раздражают полившиеся вдруг слезы: ей же сейчас честно не грустно, ни капельки. От смеха и дыма, которого Регина успела надышаться, начинает болеть бок, и Джина давит смех, прижимаясь плечом к стене. Единственный минус слез - за ними не видно, как горит школа.
Честное слово, кажется, весь день стоил того. Так все замечательно, что, почувствовав, что колготки все же порвались, видимо, пока Регина врезалась во все стены и двери, она не злится. Тоже того стоило.
Мелкая Регина, затерявшаяся в толпе перепуганных школьников, смотрит на огонь. Очкарик, жмущийся к дубу, и Джина, жмущаяся к стенке, смотрят на нее. Так вот популярная!
Хэтчер всхлипывает и вытирает рукавом лицо. Никак не может понять, пьяная еще, или нет. Знает, что, на самом деле, люди не трезвеют резко, оказавшись в таких ситуациях, просто мозг типа собирается с силами; знает, и все равно раздумывает.
Короче, она свое получила. Очень зря не взяла с собой телефон. Типа, да, он бы ей мешал, но сейчас вообще непонятно. чем заниматься остаточек цикла. Ей-то школьниц в углах зажимать не хотелось, стой теперь, бездельничай, пока стражник где-то там копошится.
