Вам нужен новый эпизод о том, как Регина любит пиздиться? Честное слово, мне не жалко. Провести пару ассоциаций между ее тяжелой жизнью и зарытым мазохизмом, напомнить, сколько она стресса в себе носит и упорно ничего с ним не делает. Что, не надо, наелись? Ну, ладно.

По космосу Регина шаталась бесцельно. Какой смысл строить маршрут в месте, которое скоро окажется погребено под Нейтральными землями? А если нет, то, ну, оно же ничего в себе не имело. Манило Регину своей бесконечной пустотой, да и все тут.
Так что к нелепой драке, если эту стычку вообще можно было так назвать, ее привела сама судьба. Или случай, зависит от уровня вашего скептицизма. Исчадие не было таким уж большим, зато выглядело особенно мерзко - ей не нравились хаотичные сочетания элементов разных животных, присутствующих в большинстве некрофантазий.

В чужую "драку" Регина лезть бы не стала, если бы не отчаяние девушки, такое четкое и вязкое, что заставило ее остановиться. Будем играть в героиню, Регина?

Темно-серое, почти черное щупальце копошилось в чужом животе; Джину это почти злит. Исчадия были не такими уж и глупыми зверьми, снова и снова демонстрируя особенную жестокость по отношению к людям, попадавшимся им на пути. Вот этот комок щупалец - он же просто пытался причинить лишнюю боль. Насколько Регина знала, им даже не нужно было питаться. Разрушение ради разрушения.
Болотно-зеленого цвета топор обрубает щупальце, и девушка оказывается перед, ну, трупом. Надо дать незнакомке время на регенерацию хотя бы, пока она только валялась, бездыханная и бесполезная.

- Очень надеюсь, что вы когда-нибудь меня запомните, - честное слово, не пора ли им обзавестись каким-нибудь общим разумом, который будет подсказывать исчадиям, что перед ними Регина Хэтчер, и можно сразу умирать?

Драку Регины дракой назвать тоже сложно. Некрофантазия оказалась на редкость унылой, умевшей только во все стороны вертеть щупальцами - и каждый очень легко отрубить. Чудо-юдо становится зацензуренной квадратиками кашей всего минут через десять, и Регина, даже не получившая никакого удовольствия от швыряния топоров, раздраженно цыкает языком.

Ну и похуй.

Регина оборачивается на жертву исчадия; чужие кишки больше не валяются на земле, кровь начала засыхать. Лицо-то какое зареванное! Лол. Хэтчер откашливается, поправляет ободок, раскладывает свои косички покрасивее: готова.

- Эм... Ты в порядке?

Ох, пиздец, со сладостью переборщила, горло аж сжалось в судорогах. Незнакомка приоткрывает глаза, хрипит что-то, с блаженной рожей отрубается обратно.
Как-то неловко.
Оставлять ее здесь - так себе вариант. Ждать, пока придет в себя - холодно. Хиэль к Эдит не перенесет, слишком слабые повреждения (да нет их внешне почти). Регина достает телефон, сверлит глазами номер единственного чувака с тачкой, о котором она знает. Не-не-не, в пизду. Такси нахуя?
Кое-как дотащив девку до пустыря Столицы, она дожидается машину и, такая добрая, такая замечательная, везет лохушку к себе домой. Благо, на подъезде блондинка более-менее приходит в себя, даже на ногах стоит, пока они поднимаются на лифте.

Квартира Регины такая же, как сама Регина. Очень красивая и клевая, то есть. Еще в ней слишком много места, типа, на кой черт четыре большие комнаты для одной не очень большой Джины? Зато роскошно. Зато нет хлама, есть шкафы, на которых безделушки занимают нужные места, есть мягкая мебель, на которую можно опуститься после тяжелого дня и сразу почувствовать себя отдохнувшей богачкой; есть, в конце концов, сама комната Регины, светлая, пропитанная слабым, но заметным запахом чего-то сладкого, вроде свежей выпечки, с трюмо, на котором аккуратно расставлена косметика, тщательно подобранная хозяйкой, и даже легкая ночнушка, висевшая на стуле, даже несколько подушек, лежавших на полу, кажется, занимали эти места стратегически.

Не желая запачкать свою огромную и любимую такой же огромной любовью кровать, Регина просто помогает девушке сесть на ковер и снова нависает над ней.

- Ты как?

потрясающий мега фит регины да ей холодно нет она ни о чем не жалеет

Сидевшая на полу девушка выглядела совсем уж молоденькой. Постарше воришки, конечно, но дотягивала ли она хотя бы до Лизы Симпсон? Че она, до сих пор в отключке, что ли?

О том, что девушка пришла в себя, Регина начинает жалеть практически мгновенно. Пиздец болтушка. Лицо Джины дергается, маска почти отваливается, не выдерживая яда, который вот уже готов вылиться на жертву, которая уже не кажется несчастной, но она сдерживает сей неблагородный порыв. Когда тебя называют спасительницей, это, типа, лестно. Регина, так и быть, продолжит посыпать свое поведение сахаром.

- Не волнуйся, тут очень сложно в самом деле умереть! - Наверно, подбадривающий тон и общее поведение плохо сочетаются с сегодняшними шмотками, но уже поздно идти на попятную. - Пока голова на месте, все в порядке. Тебя бы точно кто-нибудь спас!

Жертва снова падает в глазах Регины, потому что, оказавшись напротив нее, Джина понимает, что на целых полголовы короче. Оценивающий взгляд сразу бросается пониже, и девушка тут же самодовольно усмехается. Типа, ха, лохушка, зато у меня сиськи больше! Соси!
Пиздец.

- Д-да не стоит, - ух, какая же она... Заеба. Регина хлопает глазами, внезапно осознавая - это ведь персонаж, которым она постоянно притворяется. Может, заманить ее в сети фальшивой дружбы? Поизучать, так сказать. Посмотреть на тупые привычки и поведение, чтобы отшлифовать собственный образ. Идиотка так и трещит, так и трещит. - Меня зовут Регина, - снисходительно отвечает Хэтчер, пропуская мимо ушей все сокращения и прочие комментарии. Услышав комплимент, впрочем, довольно улыбается, нежась в лучах лести. Может, идиотка не так уж и плоха. И, если уж продолжать марафон честности, выглядела очень даже миленько. Сверкание глаз особенных чувств не вызывало, но в общем и целом Офелия выглядела, как типаж малолетней Регины. Разговаривала, правда, как-то странно... А, похуй. Красивые девочки могут позволить себе всякие идиотские странности. Например, быть тупыми.

Оставшись в одиночестве, Регина даже как-то немного теряется. Дура, как оказалось, заполняла собой всю комнату, после себя оставляя только звенящую тишину... Благодаря которой слышно, что она что-то роняет в ванной. Джина раздраженно фыркает и плюхается на кровать. Рассматривает свои коленки. Рассматривает ногти.
Где она там?

А, вот и она.
Оказывается, терпения у Регины даже меньше, чем она думала. То есть, сначала у нее даже получается криво улыбаться, игнорируя ночнушку, появившуюся вместо нормальной одежды; после кашля - все. Темнеет лицо, губы растягиваются в мерзкой усмешке.

- Ты, типа, не очень умная, да? - Она вздыхает, закидывая ногу на ногу и скрещивая на груди руки. Вскидывает голову, взглядом надеясь прожечь в Идиотке дыру. - Не знаешь, как домой вернуться? Используй свой телефон. Давай, это не очень сложно, поработай ручками, если головой не можешь. Тебе сколько лет, лол? В Столице вчера проснулась? В смысле, блять, не знаешь, где твой дом? Да тут по одной архитектуре можно понять, в каком ты районе.

Сейчас бы подняться с кровати, нависнуть над дурилкой, да только, блин, сами знаете, в чем проблема. Вот и сидит дальше на кровати с насмешливым лицом, ждет, пока девка заплачет и убежит. Точно заплачет, такие дурехи на все реагируют слезами.

Так че она не убегает-то?

Регина почти опасливо проверяет ее эмоции - получает только вопросы. Хуйня какая-то. Ладно, а если просто глаза свои используешь?
Ну, да, ошибки быть не может.
Идиотка испытывала самый настоящий восторг.
Джина склоняет голову. Она что, типа, как Хэтчер?.. Ну, блин, типа, нет, не о том, да, блин, отстаньте, короче, забейте.
Похоти ноль. Даже не то, чтобы ноль, просто, если она и есть, ее не заметить под чистейшим, почти детским восторгом. Регина опускает руки, всматриваясь в лицо Офелии.

- Лол. Ты ок?

Тупость Офелии в чем-то даже вызывала уважение. Человек настолько не понимал концепт времени и места, что противоречить было сложно. Какие аргументы можно привести, если отсутствует базовое понимание социальных норм? Да и, если уж на то пошло, прямо сильно беситься с нее не выходило. По большей части благодаря тому, как Офелия Регину рассматривала и какие чувства при этом испытывала. Эго, моментально раскормленное, успокаивало Джину. Типа, дай ей еще поговорить, получишь новый комплимент или восторженный взгляд.
Но даже разнежившись, как кот на солнце, Регина продолжала неприязненно ухмыляться.

Ей 18? Серьезно? Может, только-только исполнилось? Лохушка, блин, померла, только вступив во взрослую жизнь. Это Регина едва-едва до 20 не дотянула.
"Все разное, поэтому одинаковое" тоже имело определенный смысл, и Регину это почему-то раздражает. Не хочется признавать правоту человека, которого ты уже начал считать самым большим глупцом во вселенной (значительно сбавившей в размере). Регина тихо цыкает.

Приближение пустоголовой заставляет Регину податься назад - инстинктивно, резко, чуть ли не испуганно. Закинутая нога сползает, руки упираются в матрас, но на этом отступление останавливается. Господи, да чего она ей сделать может?
И все же замирает, не убирает от своего лица чужую руку. Внимательно смотрит на дуру, не дышит, не моргает, но и не протестует. Будто в гляделки играют.

- Месяц? - Регина с трудом разлепляет губы, заставляет себя прийти в чувство. Глупость Офелии, видимо, заразная. Взгляд Джины смягчается; ладно, окей, ситуация девушки, которую она вытащила из космоса, действительно желает оставлять лучшего. С какого хера она вообще поперлась туда - другой вопрос, на который она явно не получит внятного ответа. Малолетняя Регина тянет Джину за рукав, типа, надо ей помочь, не выставляй ее на улицу на ночь глядя. Тебя, малолетняя Регина, конкретно что в Офелии интересует? - Ладно. Спать на полу будешь, - Регина снова улыбается, снова злобно, но добродушие уже пробило стену и лезло наружу. - А утром съебешь нахуй.

Вот, да, давай погрубее, и не забудь бросить на убранную руку взгляд, то есть, блин, не, наоборот надо было, бляя, реально тупость подхватила по воздуху.

Офелии реально чисто похуй. Интересно, откажи ей Регина в ночевке, что-нибудь изменилось бы? Дура вообще услышала бы ее? Создавалось довольно четкое впечатление, что пустоголовая слышала только то, что а) хотела слышать, б) имела достаточно мозгов, чтобы соорудить какой-никакой ответ.
Тогда будем наблюдать. Хотела же изучить поведение, да? Ну, вот, погнали.

- Дохуя знаю, давай конкретнее. Тебе Хиэль должна была рассказать все самое нужное. Например, что не стоит шляться по космосу, - на лекцию о Столице Регина не готова. Про Воспоминания еще можно попиздеть, любимая тема, по ходу, но вот все остальное? Тут 90% всего проще показать будет, но не попрутся же они сейчас на улицу? На дальнейшие слова дуры Регина даже разозлиться не успевает, просто... теряется. Накручивает на палец волосы, смотря куда-то в сторону. Окей. Офелия действительно просто дурочка. Каждый раз, когда Регина мысленно ее обзывала, она просто была права. В итоге Джина смеется. - Мне не сложно. Учить не буду, зачем тебе? Хотя нет, даже если есть причина, это как-то слишком сложно звучит.

Трепаться, судя по всему, еще долго будут. Регина с ногами забирается на кровать, садится напротив Офелии на колени, снимает теплую кофту, короче, пытается сделать свою жизнь немного комфортнее.
Перед кем, в конце концов, ей выебываться? Перед самой собой? Какой смысл в этом? Встреча с Лизой Симпсон, например, наглядно показала, что у Джины была потребность в собеседнике, который будет ее слушать. Да и девочек ей в жизни катастрофически не хватало. До дружбы им еще знакомиться и знакомиться, а пока достаточно того, что Регина не видит в Офелии угрозы, а Офелия, несмотря на то, что пытается ей под юбку заглянуть, ведет себя вполне прилично. Ну и, типа, даже если захочет пососаться, кто Регина такая, чтобы отказываться?

- Давай, рассказывай о себе. Я же вижу, тебе прям неймется. Дай угадаю, ты из богатеньких? - Довольно едкое замечание для Хэтчер, не думаете? Как будто она сама не такая же. Только вот вас это вообще не касается, между прочим! Хочет быть ханжой - будет ханжой. Если Регина решила терпеть тупость, ей надо найти что-то другое, над чем можно глумиться.

Копаться в эмоциях Офелии изнуряет. Добавьте к этому еще проблему того, что Регина легко под влияние чужих чувств попадала; чужой страх вытягивал храбрость, на злость легко получалось усмехнуться, отчаяние - уверенность, и тд и тп. А вот восторг, да еще и в ее сторону направленный, влиял как-то дурно. Ко всему прочему, если бы Офелия поделилась своими ассоциативными рядами о христианской школе, узнала бы, что Регине эти ассоциации понятны. У нее были точно такие же вечера, только большая часть девочек отчаянно цеплялась за остатки гетеросексуальности.

- Здесь что угодно опаснее акулы, особенно, если это просто вода в форме акулы, - Регина закатывает глаза. Дар, конечно, неплохой, но сначала же потренироваться надо. Регина этим, конечно, заниматься не будет.

Поэтому и твердое желание Офелии притворяться кем-то еще разбивается в лепешку об нежелание Джины заморачиваться лишний раз. Учить кого-то чему-то? У нее нервов не хватит, кончится тем, что она решит ей башку оторвать.
Регина опускает глаза на чужие коленки, припаркованные слишком близко к ее, поправляет свой черный ободок. Ну да. Так все и начинается, а потом слово за слово, и приличные с виду девочки начинают лизаться, как в последний раз. Ладно, восемнадцать есть, лицо миленькое, жопа и сиськи не такие клевые, как у Регины, можно и пососаться будет.

- Мои родители мне о деньгах не врали, но я без золотой ложки во рту родилась, - Джина накручивает на палец волосы, задумываясь о том, что потеряла статус богатой суки. Эх, капитализм, где ты, родной? - Но эта комната была не в квартире, у нас был дом. Хер его знает, почему они устроили переезд.

О своем доме Регина сначала грезила, но потом поняла, что в Столице не было в нем смысла. Поэтому Секта, целившаяся на огромную высотку, и Стража, стремившаяся этому переезду противостоять, ее забавляли. Типа, какая, нахуй, разница? Вы столько шумихи вокруг этого устроили, когда все эти показатели власти здесь даже не работают. Хочется поделиться этим с Офелием, да она же ничего не поймет.
В чем-то это даже хорошо. Ей не хватало такой простой человеческой глупости, да еще и в голове безвредного человека. А то есть идиоты, у которых эго догоняет эго Регины, только безосновательно.

- Частенько, - она пожимает плечами. - Ну... Мне нравится с ними драться? Это, типа, успокаивает, - Регина смеряет дуру оценивающим взглядом, как бы прикидывая, хватит ли той мозгов для следующих слов. - Я сбрасываю стресс. В Столице дохуя раздражителей, сама потом поймешь. Наверно. Я дома почти и не бываю, если подумать, лол.

В квартире тихо, даже если включить музыку. И подкаст. И смотреть на телефоне видео. С какого-то дерьмового момента Регина вдруг начала чувствовать острую потребность в человеческом контакте, при том, что ей раньше вообще это не было интересно. Зов космоса сильнее не стал, но желание Регины ошиваться там все равно усилилось. Может, поэтому она Офелии и дала здесь переночевать.
Девушка вздрагивает, когда рука Офелии касается ее плеча, и тут же почти насмешливо улыбается. Ага, начинается. Регина склоняет голову, внимательно смотрит на дурочку - вперед.
И она действительно подается вперед. Слишком уж уверенно, сразу понятно, что не в первый раз так делает. Это почти так же, как когда она не заплакала; только сейчас Регина теряется куда сильнее. Это, типа, ее прерогатива себя агрессивно вести, оказавшись один на один с девушкой типа Офелии. Ее лицо моментально вспыхивает, и Джине становится и неловко, и стыдно, и злобно - сразу все чувства, потому что, типа, что за хуйня? Она притворялась, что ли, дурой?
Регина даже на вопрос не успевает ответить, Офелия уже ее целует. У нее что, настолько на лице было все написано? Это все вина того сраного черешневого рыцаря, в котором Хэтчер увидела не то, что надо. Регина послушно открывает рот, когда язык Офелии оказывается на ее губах, и ей кажется, что она сейчас расплачется от собственной беспомощности. Это настоящий кринж, Регина, как нравится тебе, что Офелия все делает за тебя, пока ты чуть ли не дрожишь под ее напором.

Вишенкой на кринжевом торте оказывается потупленный взгляд Регины, когда Офелия от нее отлипает. Попробуй досчитать до десяти, чтобы успокоить сердце, а если не выйдет, то считай до ста. Надо быстрее менять декорации, отвлекаться от идиотских фантазий, подброшенных в голову, несомненно, той самой малолетней Региной.

- Д-давно, - ну пиздец, господи. Похрипи мне еще тут. Рухнув на кровать, Джина сосредотачивается на потолке. Скучный белый цвет. Покрасить его, может? - Я проснулась одной из первых. Тоже несколько раз чуть не подохла в космосе, лол, позорище. Постепенно привыкаешь к тому, что тебе может что-то оторвать, ну или дырка в теле образоваться, - говорить о том, как тебе отгрызают ноги - легко. Говорить о том, что кто-то нравится? Лицо Регины, только пришедшее в себя, снова заливается краской, и пристальный, любопытный взгляд Офелии ей не помогает. - Ну. Типа, - забей, доверься атмосфере девичника. Все еще не перед кем выебываться, расслабься. Когда у тебя в последний раз был настолько простой разговор? - Он, типа, кусок говна, - выпаливает Регина, осторожно не называя имен или не вспоминая ничьих лиц. - Он мне даже, ну, не нравится, просто, просто постоянно рядом оказывается, или я, блин, не знаю, как это объяснить, - про отодрать говорить не будем, да? Джина судорожно выдыхает. - Просто я была бы не против с ним сосаться иногда, - ну, да, это правда так. Она не уверена даже, что он ей нравится, как и второй тип, они ее оба бесят изо всех сил, только ей это почему-то не мешает давать им себя лапать. - В Столице, ну, наверно, несколько тысяч? Черт его знает, все как-то рандомно просыпаются, а ангелы нас даже не считают. Может, им это и не нужно.

Регину то ли отпускает, то ли накрывает с головой. В любом случае, чувствует она себя лучше. Даже ловит себя на мысли, что ждет, когда Офелия повторит свой вопрос. Первая она, конечно, ничего говорить не будет, достаточно с ожиданием сверлить на нее пялиться.

Регине даже как-то неловко становится, что у них прислуги так и не появилось. Просто родителям стало неловко раньше; типа, всю жизнь справлялись, что сейчас поменялось? Клининг вызвать несколько раз в месяц - роскошь, на которую они были пойти согласны. Еду заказать. Сейчас Регине кажется, что они цеплялись за остатки чести бедняков, отказываясь заставлять других людей мыть за ними посуду или готовить еду.
Джина намеренно отказалась что-либо делать своими руками; Офелия этого делать не умела никогда. В глазах Хэтчер это делало ее лучше, чем дуру.

- Да какие они раздражители, - Регина отмахивается, глазея на Офелию. - Хуже людей ничего не придумаешь.

Исчадия, типа, делают все то, что от них ожидаешь. Джина не успевает додумать свою гениальную мысль, потому что дура нависает над ней, и девушка сразу же начинает ждать. Ей от себя противно становится, и Регина сама себя тут же одергивает - вот поэтому Исчадия и лучше людей. Прекращай искать в действиях дуры подвох, расслабься, как уже решила.
И сразу же получает за расслабление по роже, потому что Офелия, вся такая вежливая слушательница, убирает голову; Регина чуть ли не закашливается, почти начинает оправдываться, но лицо у дуры не меняется, такое же глуповато-веселое и добродушное, значит, можно просто промолчать. Краску от лица не отогнать, тогда хотя бы не зацикливайся на слайдшоу из эмоций в голове.

- Все равно больше не становится, пока от нее этого не требуется, - интересно, до каких пор может растягиваться Столица? Вдруг "восстановить Землю" означает "заселить луну"? Регину снова тормозят посреди какой-то очень глубокой мысли, и снова зря. У нее аж в глазах темнеет, она всю выдержку собирает в кулак, чтобы не попросить Офелию. Вместо этого продолжает яростно краснеть. - Погоди, чего? Жених? - Это какой-то совсем другой уровень дебилизма богачей. Дурочке мозгов не хватает понять, в какой она ситуации была? Или просто забила, потому что все это осталось позади? Регина моментально отключается от чужой жизни, которая ее никак не касается, сосредотачиваясь на губах Офелии. Целовалась она... Средне? Как-то? Прям слишком уж слюняво, но в моменте Джине это чуть ли не нравиться начинает, и все бы ничего, но дышать действительно становится тяжело. Она хватается за легкую ткань ночнушки, просто держится, пока себе вешает лапшу на уши о том, что пытается дуру остановить.

В итоге дурой себя чувствует Регина.
Ей не так уж и легко принять свое положение. Если совсем честно - вообще этого сделать не может. Предпочитает притвориться кем-то другим, какой-то отстойной тупой девкой, каковой Регина совершенно точно быть не может. Вы же ее знаете! Не может быть такого, чтобы ей нравилось, чтобы на нее смотрели сверху вниз. Наоборот все. А то, что она поднимается, будто бы слушаясь Офелию, это вообще просто что-то типа насмешки. Жажда во взгляде - на самом деле отвращение, с готовностью закрывшиеся глаза и открытый рот - проявление нежелания Регины видеть происходящее и попытка сказать что-нибудь грубое, злое, обидное даже.
Просто не успела.

- Ладно тебе, - Регина закатывает глаза, но не прячет улыбки. Вот теперь дура решила остановиться? Опоздала с такими приколами. Регина показывает фокус, знакомый любой даме - снять лифчик, не снимая одежды. - Дар ни на что не влияет, от тебя ничего не требуют, - приходится поднапрячься, но колготки удается снять, не потратив времени на возню с ремнем. Дебильная какая-то застежка, она нервировала Джину. - К тому же, я давно уже не была там в опасности.

Не таким неровным голосом ей о своих победах в космосе рассказывать, конечно. Регина смахивает волосы с плеч, в тридцатый раз поправляет ободок - ее внешний вид волнует ее 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Будешь выглядеть плохо - не будешь сосаться с девушкой, которую спасла.

- Только не говори мне, что боишься космоса теперь, - ей не удается справиться с насмешливым тоном, особенно потому, что она уже знает ответ. Офелии, конечно, страшно. - Страх можно перебороть. Даже к боли привыкнешь. Есть тут ребята, которые чуть ли не уссываются от страха, когда видят исчадия или даже просто слышат о них. Принципиально к космосу даже близко не подходят, лол, - Джина хмыкает, удовлетворяя сейчас собственное эго. - Взрослые люди, а ведут себя, как дети. Тут же даже сдохнуть нельзя так просто.

Регина задумывается, вспоминая круг своего общения. Лохов меньше, чем нормальных ребят, по крайней мере в том, что касается космических дел. Трусость или нежелание ходить в космос она простила бы только воришке, и то - он просто знал свое место. Выпендривался много, но вел себя именно так, как ожидаешь.
Были другие кадры, от бравады которых уши вяли. Регина неприятно улыбается, усаживается так, чтобы заходящее солнце осветило ее самым лучшим образом.

- Не против щелкнуть совместное селфи? Лица видно не будет, - она притягивает Офелию к себе, обещание об анонимности почти шепчет. Вытащив из-под подушки телефон, поднимает руку так и сяк, прицеливаясь. Ей нужно, чтобы было видно, что топ немного просвечивает. Чтобы припухшие губы Офелии попали в кадр, а глаза - нет. Свои глаза так же обрезает, зато открытый рот с высунутым языком видно отлично; Офелия - не такая тупая в самых странных моментах, сразу кладет на подбородок Регины руку, засовывает большой палец в рот; обаятельно надо, чтобы было видно уже знакомый ему интерьер комнаты, хотя бы кусочек кровати. Ладно, эта вечеринка достаточно лесбийская; Регина делает фотографию, задумывается, смыкая на пальце дуры губы, пока открывает чат, в который скинула уже десяток дружеских фотографий сисек и жопы, а потом ее будто током ударяет. - Ч-чет не, хуйня какая-то.

Все хотят быть, как Регина, но Регина - она одна. Поэтому такая охуенная.
Вопрос про исчадий она игнорирует, как и все остальные слова дуры, которые ей не нравились или не отзывались в какой-нибудь из частей души.

Врет Офелия просто отвратительно, но Джина встречает ее ложь почти благодушно, с легкой полуулыбкой. Ей бы развить свой дар, охуенная машина для убийств бы вышла. С другой стороны... Неловко в который раз об этом задумываться, но не была ли Офелия слишком глупой для космоса?

Регина с глупым лицом, будто бы сидя где-то в стороне, наблюдает за тем, как из ее рук выскальзывает телефон. Вот так раз, и поменялся его хозяин. Словно в трансе, который, вполне вероятно, вызван был всем тем количеством крови, которое поднялось к ее голове, Регина смотрит на Офелию. Пытается выхватить телефон - скорее ради приличия. Типа, она пыталась ее остановить. Все. Произошедшее - не ее вина. Улетевшее стражнику сообщение - нелепая случайность. Подрочит и забудет, кусает губу Регина. Почему интуиция никак не угомонится - сложный вопрос.

Он остается без ответа. Регина отдается на милость дуры, пробует на вкус ее язык, задыхается от удовольствия, когда Офелия проводит пальцами по голой коже. Вот же, Региночка, тебе было так одиноко в твоей пустой квартире, а теперь у тебя на всю ночь есть Офелия, и делает она все то, что ты хочешь. Если углубиться в самое нутро честности, единственным, что не нравилось Джине, была нехватка напора. Офелия - нежная, ласковая, аккуратная. Помутневшие глаза Регины бегают по лицу Офелии, пока Хэтчер думает, как дура отреагирует, если она попросит дать ей пощечину.
И, кажется ей, Офелия будет только рада исполнить прихоть Регины, но силы ей точно не хватит.

Ноги расходятся в стороны сами собой, потому что... все. Ничего плохого не происходит, значит, и хуже стать не может. Потрясающая логика Регины, вовсе не основанная на ее желании поебаться.
По Офелии, правда, видно, что нет, ебли не получится. Слюни летят во все стороны, дыхания ей снова и снова не хватает, но на этом вся звериная энергия себя исчерпывает. Они в первую очередь заняты тем, чтобы нежно друг друга касаться, хотя Офелию больше интересует задница Регины, а Регину - ключицы Офелии.

- Да не, - слова с трудом выбираются наружу, растворяются, прячутся за отчаянно шумным дыханием Регины. Уже понимая, для чего Офелия хочет ее сфотографировать, Регина теряется в чувствах, накрывающих ее с головой. Только прячет лицо за руками, вздрагивает, когда оголенную кожу груди встречает на удивление прохладный воздух комнаты. Она поправляет топ, когда слышит, что телефон приземляется где-то рядом, ей хочется проверить - он получил? Посмотрел? Ответил что-то? Офелия целует ее, и Регина тут же напрочь забывает о телефоне, к которому только что так тянулась.

Понятно.
У Офелии было много подружек.
Чувство гордости, подбадриваемое огромным эго, не позволяет Регине озвучить то, чего она бы хотела. До этого само собой дойдет, в крайнем случае, Джина просто разденется, не то, чтобы на ней так уж много одежды оставалось. Она не убирает от лица ладони, кусает губы, но продолжает упорно молчать.
Даже когда дура задерживается на животе, она молчит, не комментирует, не выдает своих секретиков. Офелия как-то сама догадалась до того, до чего все остальные ебыри никак не доходили. Или, может, у них только руки до этого не доходили. Какая разница? Главное, что именно Офелия сейчас сползает с кровати на пол, и именно перед ней Регина раздвигает ноги пошире, уповая именно на ее милость.

У нее совершенно пропадает возможность понимать, сколько времени прошло. И пять минут, и пять часов сразу. Офелия внимательна к деталям (тела Регины), и проходит мучительно много секунд/минут/часов/дней, прежде чем юбку приподнимают, и Регина вновь чувствует на себе чужое дыхание.
Джина не любила подавать голос. Когда она оказывалась наедине с рыжим придурком в очередной подворотне, она проглатывала все свои излишне честные реакции. Когда стражник случайно касался особенно чувствительной части тела, она успевала обменять одобряющий возглас на громкий вздох. Перед Офелией разве была причина так себя вести? Она, очевидно, работала только ради Джины, опуская разве что некоторые детали. Поэтому, когда дура целует ее, даже через ткань, даже не очень-то активно, стон, срывающийся с губ Регины, никто поймать не пытается.
Господи, удается подумать Регине, как же хорошо иногда быть честной.

Денди весело улыбается занятой и крайне увлеченной радостно улыбающейся девушке. Очень уж хорошенькую подружку Регина себе нашла, молодец. Только вряд ли, ему, Денди, кажется, что Регина к этому всему разврату приложила какие-то усилия.

— Конечно, не волнуйся, я в этом деле опытный, — смеется Денди просьбе Офелии. И если так посмотреть, то он мало об этом думал. Вот о том, чтобы потрогать подружку Регины, он задумывался уже больше, намного больше. Интересно, почему? Но от рассуждения на эту тему Денди отрывает сама Регина, которой он, вообще-то, первой должен был ответить. Ха-ха, понимаете, да? Должен был. — Решил, что ты хочешь поделиться со мной чем-то, — подтверждает он догадки Регины. — А вообще, я приехал сюда ради искусства.

Денди, вроде бы, и так догадывался о чем-то подобном уже давно. Просто не размышлял об этом. Он ведь, лапая Регину, вовсе не для нее старался. Просто лапал, целовал — просто брал. Но то было совсем другое время, почти месяц назад. Все в какой-то момент незаметно, но сильно изменилось. Подход действительно стал другим.
Денди внимательно смотрит на Офелию и Регину, и у него нет никакого желания мешать им. Девочки резвятся. Но когда Офелия отстает от нее и спрашивает про говнюка, стражник расплывается в улыбке.

— Ей не нужно, — Денди просто поднял руки Регины и опустил их ей над головой, и они даже не думали двигаться. Переводит взгляд на Офелию, но у той видно только макушку. Денди качает головой, протягивает руку вперед и задирает юбку так, чтобы та лежала на животе Регины. Сразу открываются и трусы Регины, и их близость к губам Офелии. — Я тоже не могу. Я, типа, буду занят... — он не про Офелию, но Регина может так посчитать, поэтому он это и вбрасывает.

Регина вот этого увидеть никак не может, но Денди замечает, что Офелия на пару мгновений как-то странно засмотрелась куда-то, словно сконцентрировалась, задумалась. Просто показалось, да? Хотя Офелия подтверждает его внезапные мысли тем, что внезапно встает и уходит. Он с улыбкой провожает ее взглядом, а затем возвращается глазами к Регине, переводящей себя из горизонтального положения в вертикальное. От их личного разговора ничего хорошего ожидать нельзя, но эти привычные яд и желчь для Денди уже давно словно табак.

— Ну я же не вампир, могу и без приглашения. Давно не виделись, Регина, — разглядывает лицо, нарадоваться не может. — Ой, рубашка моя не нравится? Я могу ее снять. Может тебе и штаны мои не нравятся? — рубашку он, кстати, расстегивает, но не снимает. Потом переводит взгляд на то, что так разозлило девушку. — Почему нахуй? Пошли в пизду, это сейчас уместнее, — он даже оглядывается туда, куда ушла Офелия. — А по теме, так ты сейчас очень ошибаешься. Это просто охуенная кинокамера. Я хочу раскрыть себя как режиссера, оператора. Потом позову тебя главной героиней в свой художественный фильм... Ты, конечно, и сейчас будешь главной героиней, но это уже совсем другая кинолента. А лица я замажу на постпродакшене. И буду стараться снимать их поменьше... Хотя ты понимаешь, да, в вашем случае это будет немного тяжело, — он подносит ко рту указательный и большой пальцы, завернутые в кольцо, и просовывает в него свой язык.

Денди приятно видеть Регину, которой тяжело дышать. Ему ничего не нужно делать, он и не собирается. Можно даже сказать, что его непосредственное участие в доставлении удовольствия Регине напрямую противопоставлено его удовольствию. Хотя можно иногда и Регину побаловать...

— Килограмм сладкой ваты, ага, — а Денди килограмм железа, но если спросить Регину, так и вовсе килограмм говна. Но спрашивать ее никто не будет. Он ухмыляется, когда Регина его просит о поцелуе. — Недолго, мне еще аппаратуру настраивать, — кивает он, наклоняясь к Регине. О ее наслаждении он мало заботится, целуясь, как любит, и кроме языка никак к ней не прикасаясь. А потом, спустя полминутки, отлипает.

Денди встает и уходит к аппаратуре. Расставляет треногу, крепит на нее панорамную головку, и уже к ней прицепляет Арри. Вставляет кинопленку, осматривает свет, раздумывает над наиболее удобным местом для съемки. Настоящий профессионал. Поглядывает через камеру на Регину. Офелии пока нет.

— Давай пока запишем вступление. Подразни камеру, Регина, смелее, — подмигивает он ей, припадая к камере и начиная съемку. — Кинопленку могу потом сразу отдать тебе. Буду приходить для совместного просмотра, — может даже полным составом...

Регине трудно признать, что она, возможно, где-то в глубине души, даже немного рада видеть стражника.
Поэтому она этого не делает.
Честно признает, что правда не думала, что он приедет, если она пришлет ему селфи с дурой, но на этом честность заканчивается.

- До этого же не приезжал, - нелепо пытается возразить Регина, и ей даже в голову не приходит, что ее слова можно понять неправильно.

Она надеялась, что стандартный обмен любезностями поможет хотя бы справиться с головокружением. Ну вот немного голову в порядок приведет, достаточно, чтобы смело и уверенно прогнать стражника и вновь остаться наедине с Офелией. Вместо этого сначала, как тупица и идиотка, пялится на расстегнутую рубашку, а потом испытывает омерзительно маленькое количество раздражения от дебильного жеста.

Поцелуи Офелии правда были похожи на воздушную вату; эгоистичный поцелуй Денди, то есть стражника, в сравнении с ними, кажется даже напористее, чем на самом деле. Регина всем телом подается вперед, а потом потерянно смотрит куда-то в пространство, когда он отстраняется. Даже не сразу рот закрывает. Докатились.
Что-то не то, понимает Регина. В ее голове достаточно дурмана, чтобы повернуться к стражнику в каком-то невероятном порыве.

- Я ра-, - желание быть честной разбивается об, ну, самого стражника. Черт вонючий, он реально собирался камеру по назначению использовать, не просто притащил и забыл. - В пизду тебя никто посылать не будет.

Возвращению Офелии она рада безумно. Она даже четко проговаривает то, на что у Джины сейчас сил нет! Регина уверена, что смотрит на стражника надменно, ну, как обычно, что нет в ее взгляде неуемного желания, что глаза не бегают туда-сюда.
Смерть, так быстро настигшая камеру, вызывает у Регины неприличный приступ заливистого, насмешливого смеха. Ненатурального, почти истеричного. Она и сама быстро ловит эти нездоровые нотки и закрывает рот рукой, неловко отводя взгляд в сторону. Самое странное ощущение в мире; будто она очень трезво ощущает свое опьянение.

Почему Офелия вдруг начала стягивать со стражника штаны - непонятно. Приколы какие-то. Мелькнувшие вдруг трусы в сердечко почти отправляют Регину в приступ ярости, но она видит член, и, в общем-то, довольно позорно на нем зацикливается. Не смейтесь, пожалуйста, над Региной, Офелия издевалась над ней, наверно, уже час? По ощущениям так вообще, целые сутки.

Регина сидит.

Регина смотрит.

Регина сжимает пальцы рук в кулаки и закусывает губу.

Ее, например, раздражает, как плохо сосет Офелия. Типа, кто так делает? Что это вообще? Смотреть больно. Регина наблюдала за этим минетом так, словно ждала, когда эмблемка VHS ударит прямо в уголок экрана телевизора, чуть ли не открывая рот следом за Офелией, наклоняясь вперед, когда ее рот обманчиво открывался, наклоняясь назад, когда это оказывалось обманкой.
В то же время она встревоженно буравит взглядом лицо стражника. Вдруг, типа, это только со стороны все выглядит хуево? Его короткие взгляды в ее сторону не дают ей ничего, только ускоряя ритм, с которым билось сейчас ее сердце.
И, конечно, она отчаянно пыталась внушить себе ненависть ко всем хуям в мире, но особенно к этому. Ненависть и отвращение. И никакого желания, чтобы ей запихнули его поглубже в глотку.

Слова Офелии выводят Регину из забвения, и она с такой готовностью слезает с кровати, что чуть не падает. Ноги, оказываются, успели совсем ослабнуть, и на указанное дурой места Джина почти что падает. И снова - член. В голове остается только неразборчивый шум. Регина надеется, что ее сейчас заставят стражнику отсосать, и она будет невероятно против, и это будет самый худший момент в ее жизни.

Поэтому она смотрит на Офелию, всеми фибрами души излучая надежду. Дрожит от нетерпения, как отличница, которая знает ответ. Почему Офелия медлит?
Чтобы получить хоть что-то, Регина сама целует Офелию, поэтому неожиданный, громкий возглас одобрения, когда дура снова принимается за свое, заглушается об ее губы.

В смысле смотреть?
В смысле слишком длинные ногти?

Регина не знает, смотреть ей на мерзкий хуй или пытаться насадиться на мерзкий палец. Помятые остатки гордости не позволяют ей отпихивать Офелию, но как будто глупые вздрагивания и движения вслед за пальцами дуры были намного лучше. Тело Джины охватывает такой жар, что ей кажется, будто кровь ее сейчас закипит. Мозги-то уже перегрелись.
Сначала Регина изо всех сил с этим борется. Потом, когда палец в очередной раз обманчиво проскальзывает совсем близко, сдается.
Сдается, и понимает, что по щекам текут жгучие слезы.

- Я вас, - обиженно и сладко стонет Регина. - Я вас обоих н-ненавижу, - в эту ненависть ведь очень легко поверить. О ней свидетельствует и то, что она так и не отстранялась от пальцев Офелии, и то, как смотрела на член Денди, и, конечно, больше всего об этом свидетельствовала улыбка, то и дело возвращавшаяся на лицо.

Денди куда более груб, менее чувствителен, эгоистичен, возможно скучен. Ему главное кончить самому, но не делает этого он только потому, что растягивает удовольствие. Он такой себе любовник, но сам о подобной ерунде не думает и в открытую пользуется девушками для собственного удовольствия. А те, кому последнее нравится, сами с ним это удовольствие разделяют.
Стражнику странно видеть такую рьяность от Регины, но она мариновалась достаточно долго и до встречи с Офелией, чтобы сейчас у нее полностью снесло голову. Не может же это быть чем-то большим, чем неистовое желание наконец поебаться? Денди мало не интересуется сторонней интимной жизнью Регины, потому что сам не хочет, чтобы ему кто-либо мешал в своей, и лишь в этом он максимально справедлив. Но возможный секс с другими девушками не уменьшает его самого особого отношения к Хэтчер... Вот на Офелию сейчас он, например, смотрит так, как на Регину в доме Барни. Поэтому то, пришлось что-то ей по душе или нет, его сейчас мало волнует.

— У нас еще много чего впереди, попробуешь все, — он улыбается Элли, переводя взгляд на целующихся девушек и с наслаждением за ними наблюдая. — Ух, мне не нужно быть главным блюдом. Я десерт. Эскимо на палочке, — парирует Денди и с насмешкой жестом показывает, что Регина ранила его в самое сердце!

Офелия встает, как-то слишком осторожно припадает к его губам, и Денди отвечает куда как более активно. С ним так сюсюкаться и медлить не надо, да и время легкого петтинга явно прошло. Пока Денди целуется с Элли, у нее ножки разъезжаются. Намек Денди был понят, и Денди кладет руку девушке на живот, затем опускаясь вниз и под одежду и начиная работать пальцами. Трусов там он не находит, чему заводится еще больше. Все это происходит, пока Регина все так же с упоением насасывает ему внизу.

— Какие странные у тебя сделки, Элли, — но Денди и правда сначала хотелось заняться Офелией, чтобы оставить Регину напоследок, поэтому со своим предложением она была своевременна. — Конечно. Люблю девушек, которые все говорят прямо. Закрепим договор поцелуем, — с языком, долго, как положено, и пальцами, массирующими Офелию и потихоньку проникающими внутрь.

А Регине он даже не отвечает, но лишь до того момента, пока наконец не наступает момент. Денди тогда просто берет Регину за волосы, но не тянет их, и сильно подтягивает на себя в момент эякуляции. На Джину не смотрит, потому что у него есть Офелия. Но и ее, и кашляющую Регину, которую накачал всем тем, что у него уже неделями копилось, отпускает от себя. Рука выныривает из нижней одежды Элли, чтобы оказаться на подбородке Регины и приоткрыть ей рот, посмотреть на нее.

— Я курить. Элли, приготовь ее. И разденьтесь уже наконец, — Денди поднимает с пола штаны, достает оттуда пачку сигарет и зажигалку, и идет на балкон Регины.

Ему нужно сил набраться, эрекцию восстановить и просто хорошо покурить на свежем воздухе. Поэтому он быстренько потягивает сигарету, смотря с балкона вниз, и смотрит на редких прохожих, его не замечающих. Да вы только поднимите головы! Сразу увидите стражника Денди Синнерса, который сегодня развлекается с двумя красавицами. Жалко только, что фильм не дали снять. Зачем человечество придумало кино, если посредством него нельзя запечатлеть самые прекрасные моменты жизни? Ладно уж, под старость лет, уже будучи дедом, Денди будет прокручивать эти воспоминания у себя в голове: в мотеле, с затянутым на шее ремнем и неистово надрачивая. Достойная смерть достойного мужа. Или можно умереть как его дед, о котором ему рассказывала мама: мирно и спокойно во сне, а не крича от ужаса, как пассажиры его автобуса.

Денди выбрасывает сигарету на улицу и возвращается к девушкам. Прошла всего пара минут, и когда Денди возвращается, он не видит, что девушки разделись, но то, что Офелия приготовила Регину — это да, и все еще очень активно готовит. Там уже настоящий "well done", хоть и сок как при "rare". Денди подходит к девушкам, аккуратно кладет руки на плечи Элли и оттягивает ее в сторону. Целует ее, чтобы сильно не расстраивалась от того, что Денди Региночку забирает, и берет Регину за бедра, подтягивая к себе поближе. Кладет руку ей на спинку и придавливает ее вниз, чтобы изгиб был еще более эротичный. И так, прижимая ее к кровати, водит по ней членом, не входя внутрь. Даже входит головкой, но вытаскивает.

— Ну? Проси, — он звонко шлепает ее, так, что задранная юбка вздымается. Денди вроде не вампир, чтобы входить только по приглашению, но сейчас включил джентльмена. Шлепает еще раз, чтобы у Регины голова быстрее работала, а то ведь видно, что уже слабо соображает.

Отказ ебаться с ней почти месяц тому назад того стоил. Стоило ждать столько времени, чтобы сейчас Денди чувствовал себя даже... счастливым? Он держит Регину за талию и глубоко, крайне непочтительно ебет, без какой-либо нежности. Только иногда дразнит так, что кажется, словно собирается вытаскивать уже, чтобы только снова на полную войти в Регину.

Он отводит свой взгляд от задницы Регины, чтобы посмотреть на Офелию. Что она теперь учудит? Но Денди уже от Джины не оторвать, пока они не закончат, это видно.

Будет, наверно, совсем грубо сказать, что Регина родилась, чтобы хуи сосать? Поэтому мы просто сосредоточимся на том, что она прилипла к члену стражника с отчаянием утопающего. Очень быстро получив то, что хотела, Регина самоотверженно бросила все силы на то, чтобы доставить ему удовольствие.
Ее не надо было удерживать, притягивать к себе - Регина сама все знает; она почти испуганно распахивает глаза, поднятые на стражника, упирается в него руками. Не пытается отстраниться, просто не хочет захлебнуться. Региночка, конечно, не роняет ни капли, несмотря на кашель и новую порцию слез. Прикрывает рот ладонью, слизывает с пальцев то, что не успела удержать губами. И смотрит на Денди с насмешкой, когда он открывает ей рот, даже язык высовывает. Смотри, блин. Она и не такое может.

Эта насмешка вообще живет недолго. Джине нужно отдышаться, прийти в себя, волосы поправить. Ее руки бьет мелкая дрожь, пока она снимает с себя ободок и силится поделиться новым комментарием о том, что она все еще здесь, и пора бы прекратить обсуждать ее так, будто это не так. Вместо этого продолжает молча сидеть, пытается отдышаться. В горле саднит, и Регина держится за шею; нащупывает свой пульс и поражается тому, как быстро может биться ее сердце.

От помощи Офелии она многого не ждала, почти не удивляется, когда та прижимает ее к стене. Раздражение, вызванное тем, что дура была выше, звенит теперь где-то совсем далеко, на первый план выходит тупая потребность поскорее поцеловаться. Язык Офелии будто выискивает что-то, и Регина вспоминает, как пыталась вытащить кольцо изо рта стражника, и не замечает, как вцепляется в Офелию, прижимает ее к себе. Шумно, звонко выдыхает.

- Я не хочу раздеваться, - не может придумать, почему. Просто так. Просто чувствует себя комфортнее вот так.

Не придумывает - и ладно. Проще думать о том, как ей сейчас приятно от прикосновений Офелии, которая, между прочим, сама справилась с объяснением. Точно, эстетика. Да, пожалуй, эстетически это выглядит красивее, когда хотя бы кто-то в одежде.
Регина вообще решает полностью довериться дуре - странное решение, но почему бы и нет? Пока все ее решения и поступки приносили ей кучу удовольствия, хотя не с каждым она была согласна или готова принять. Послушно залезает на кровать, послушно принимает позу, более удобную для Офелии. Стоит даже одному пальцу оказаться внутри, как Регина голову теряет; она ждала, так ждала. Получив, сразу же хочет еще больше. И вот этот такой четкий, такой осязаемый эгоизм помогает мозгам включиться обратно хотя бы ненадолго, достаточно, чтобы Регина, вспомнившая, что они в квартире не одни, прятала все свои звуки, закрывая рот рукой.
Так глубоко оказывается в этом, что не замечает, как стражник возвращается.

Моментально взвинчивается.
Ее ужасно, ужасно, ужасно бесит то, с какой радостью она встречает его прикосновения, какое удовольствие испытывает, когда он притягивает ее ближе. Регину и специально прогибать не нужно, она сама изгибается, ведомая его издевательскими движениями. Ей сейчас и полшишечки хватило для того, чтобы строгая охрана пропустила мимо себя тихий стон.

- Е, ебало завали, - от шлепка получается уже не тихо. От второго - тем более. - Блядь... - Хотела злобно прошипеть, получился томный шепот, насквозь пропитанный жаждой. Она оглядывается на него через плечо, запыхавшись так, будто он ее уже ебет. - Просто, просто вставь уже.

Надо понимать, для Региночки это - большое достижение. Стражник и понимает, а, может, ему похуй, и он просто ждал, когда она опустится перед ним совсем низко.
Да и в пизду его тогда (ха), еще одна мелочь, которой она не будет придавать значения, потому что вот, наконец, они ебутся, как она и хотела, и член Денди - это совсем не тонкие пальчики Офелии.
Регина утыкается лицом в кровать, будто одного этого будет достаточно, чтобы заглушить ее такие искренние, такие радостные стоны и всхлипы. Лохушка, ты, Регина, и слишком тебе это нравится, слишком яро насаживаешься на его хуй, слишком сильно сжимаешь, когда он делает вид, что сейчас вытащит.

Воздух заканчивается, и Регина, пальцами чуть не рвущая одеяло, так сильно она за него держалась, поднимается на руки в подходящий момент, чтобы увидеть, что Офелия снова целуется со стражником. И, хотя с ритма не сбивается, как и громко извещать всех соседей о том, что ее, между прочим, прямо сейчас имеют, не перестает, упирается таким очевидно завистливым взглядом в Офелию, что неловко становится. Ну, стало бы, Джина сейчас слабо представляла, что написано у нее на лице.

Следующая.

Не может придумать, как на это отреагировать. Ее голова сейчас занята сладострастной пустотой, которую не хотелось терять.
Поэтому Регина снова оборачивается на Денди, и не может смотреть на него злобно, показывает все свои карты, глядя на него чуть ли не с обожанием.

- Т-ты можешь, - и голос такой отвратительно мягкий, с надрывом разве что. Регина судорожно хватает воздух ртом, хочет какую-то свою мысль закончить, и не может, не получается у нее. Приходится идти на крайние меры, например, разговаривать, как идиотка. - В, в меня-

Это, вообще-то, вопрос, может, предложение, но какая разница, когда у Джины все равно не выходит договорить. Хэтчер, наверно, все. Главное, чтобы глаза закатываться на начали.

И почему девушкам так не нравится, когда Денди зовет их детками, малышками, крошками? У них проблемы какие-то, что ли? Не у Денди же проблемы в том, что он так с ними обращается.

— Ладно, я понял тебя, Элли на маковом поле, — а Регина, стало быть, железным дровосеком была, Денди — пугалом, раз постоянно все забывает. — Можно ли обвинять мужчину в плохой памяти, когда у него из-за вас кровь из головы вниз вся уходит? — парирует Денди, подмигивая Элли и кладя руку ей на голову, опуская вниз.

Когда Денди ложится на кровать, Регина убегает прочь из комнаты. Что, не поцелует, на лицо не сядет? Хотя это сейчас не важно, потому что на Денди садится Офелия. Она даже целоваться лезет, слюняво, и Денди отвечает ей так же активно и с полной отдачей. И так как она нагибается к нему, чтобы поцеловаться, Денди со звонкими шлепками хватается за ее задницу, начиная наминать ту. Хотя следующий вопрос девушки застает его врасплох. Денди все гадает, пока на нем скачет Элли, и потом пожимает плечами.

— Просто ты наш посредник, Элли, очень умелый, все доставляешь точно по адресу, — весело хмыкает стражник, увеличивая скорость от того, что начинает своими руками сильнее и быстрее помогать Офелии на нем прыгать. — Мы целуемся, просто... не знаю? Гмм... — ну и вопросы задает, пиздец, если подумать еще секунд пятнадцать над ним, то хуй начнет падать. Поэтому Денди забивает на это, и начинает забиваться в Офелию куда быстрее.

Даже закрывает глаза на пару секунд, чтобы, ну, прочувствовать? Вот Денди скомандовал Офелии приготовиться. Он уже на подходе. Глаза закрыты, повторяю. Совсем немного, уже подступает, он чувствует! Вот, Офелия уже даже начинает кричать! Нихуя себе, прочувствовала? Денди открывает глаза, чтобы посмотреть на кричащую в экстазе Офелию, а видит струйки крови из ее рта и носа и что-то, ползущее и сильно выпирающее под кожей ее живота, что она пытается нащупать руками. Зрачки сужаются до маленьких бусинок.

— Это что за ху-

Живот Элли протыкает щупальце. Кровь брызгает Денди на глаза вместе с ошметками мяса, кишками. Вопрос перерастает в крик, когда из раны на Денди лезет кусок живого исчадия. Он быстро, словно таракан, ползет назад, а Офелия заваливается на бок — Денди даже не дали кончить в нее, твою мать! Тварь вываливается прямо на живот Денди и, ему так кажется, обхватывает его за шею, обволакивая ее, и вместе с тем и сами кишки Элли, вслед за щупальцем, падают на Денди. Стражник хватает щупальце и с силой швыряет его в ближайшую стену. Спрыгивает с кровати, чтобы добить еще шевелящуюся тварь, и давит ее босыми ногами, а вернее неистово пиздит, разбивая в кашу.
Стоит ли говорить, как сильно Денди побаивается возможности столкнуться лицом к лицу с некрофантазией? Стоит ли говорить, что он не ожидал, что его первая встреча с исчадием произойдет во время секса с симпатичной девчонкой, в которую он вот-вот собирается кончить, и будет сопровождаться тактической вылазкой этой твари прямо у нее из живота? Стоит ли говорить, что это все напомнило и несколько дней, проведенных в морозильной камере, полной человеческого мяса, и участие в гей-снафф-порно без разрешения Денди, но и без проникновения в него? Да, блять, по количеству крови и стоящего перед глазами ужаса, это было что-то соразмерное.

Денди прерывает тяжелая розовая перчатка, которая отталкивает его от исчадьего месива. Стражник, пошатываясь, падает на кровать, и замечает, что у него на ногу намотана кишка Офелии. Он не очень сильно понимает, о чем вообще ему говорит Регина. Вставая, он начинает собирать с пола кишки и запихивает их Элли обратно в живот, даже утрамбовывает, но лицо у него в это время дико охуевшее. Больше из-за исчадия, чем из-за мясного представления, с которым он уже сталкивался и при жизни.

— А? Что?.. — Денди оборачивается к Регине, зовущей его куда-то. — А ей может зашить надо пузо... ладно, похуй... — он идет следом за ней, вытирая окровавленные от ошметков исчадия ноги о ковер. После они приходят в ванную. — Понял... — Денди осматривает ванную, а затем смотрит на топчущуюся Регину. Она разворачивается, но он хватает ее за руку. — Ээ... Регина, ты... это... я тебя почти (или вообще) не целовал, и... — окровавленный Денди подходит к ней вперед, но внезапно у него срабатывает рвотный рефлекс. — Бу... буэ... — он подставляет ладонь под свой рот и выплевывает на нее кусочки мяса и кишок Офелии, которые оказались у него во рту, когда Денди пытался узнать, что за хуйня происходит. Денди смотрит на остатки Элли, вышедшие из его желудка, и швыряет их в унитаз. — Иди лучше.

Как только Регина покидает ванную, она слышит, как Денди блюет. Тот лихорадочно пихает в себя пальцы, думая, может еще там внутри что-то осталось? Может, туда тварь ебаная залетела? Но удостоверившись, что ничего такого не осталось, Денди скидывает с себя рубашку и залезает в душ.

Денди, обернутый снизу в полотенце, как в килт, сначала заглядывает в комнату Регины. Офелия, вроде, не разошлась по ветру звездной пылью, а просто себе лежит. Значит, восстанавливается. И Денди тихонько прикрывает дверь. Поэтому он уходит на кухню. Включает свет и видит Регину, смотрящую в окно. Качает головой и идет заваривать себе кофе.

— Тебе какой? — кофе он делает хорошо, подрабатывал баристой даже. Разбавлял, правда, и пиздил много с работы, вот его через пару недель и выгнали, но кофе делать научился. Пока он делает кофе, с него то и дело то сползает, то слетает полотенце, обнажая то хуй, то жопу, и Денди неустанно подтягивает и заворачивает все обратно.

Наконец, он садится за стол, попивая свежеприготовленный кофе.
— Я это... ты когда в прошлый раз говорила мне, что некрофантазии не такие уж и страшные, то я даже думал, что да ладно, можно как-нибудь сходить с Региночкой на охоту. Проведем время вместе, поебемся у меня в машине. Подстрелим какую-нибудь тварь, повеселимся. А знаешь, что? Нахуй это... — и запивает кофейком. — А знаешь, от чего я тоже пока откажусь, помимо от охоты на некрофантазий? От сосисок, блять! — и бьет по столу, не сильно, так, для экспрессии. Ох, и не заткнется же сейчас. — И что это за блядский пузожитель был? Я говорил, что хочу быть отцом, но я даже не кончал в Офелию! Мать родила демона, вот действительно!